1. Краткая характеристика военно-политической каръеры У. Черчилля

Став военно-морским министром (1911-1915 гг.), Черчилль сосредоточил свои усилия на подготовке британского флота к будущей войне с Германией. Вместе с тем «восточная» стратегия Черчилля была успешной: начатая в январе 1915 г. по его настоянию операция с целью захвата полуострова Галлиполи и Дарданелл потерпела полное фиаско, британские силы на море и на суше понесли значительные потери. Черчиллю пришлось покинуть адмиралтейство. В 1917 г. по предложению Д. Ллойд Джорджа он был введен в состав коалиционного правительства. Возглавляя в 1918-1922 гг. Военное и авиационное министерства, Черчилль проявил себя убежденным противником СССР и вдохновителем вооруженной борьбы с ним [1].

Послевоенный кризис либерализма, новые политические и международные условия побудили Черчилля вновь вернуться в консервативную партию. В качестве канцлера казначейства в правительстве С. Болдуина Черчилль осуществил выгодное финансовым кругам восстановление золотого паритета фунта стерлингов (1925). Впоследствии, выступив против предполагаемых политических уступок Индии, он порвал с Болдуином и его сторонниками. С 1931 г. и до сентября 1939 г. Черчилль занимал положение рядового члена парламента, дистанцировавшись от руководства консерваторов.

1930-е годы — наиболее насыщенный период творчества и публичных выступлений Черчилля. В эти же годы проявился его незаурядный литературный дар. Он написал 6-томную, явно украшенную, историю жизни своего знаменитого предка «Мальборо» (1933-1938). Были замечены широкой читательской аудиторией его «Мысли и приключения» (1932), исторические портреты «Большие современники» (1939). Широкую известность получили также речи и выступления Черчилля, собранные в книгах «Пока Англия спала» (1938) и «Шаг за шагом» (1939). Развивая тему об угрозе перевооружения нацистского рейха и критикуя политику умиротворения Германии, Черчилль обходил стороной агрессивные акции фашистской Италии и Японии.

Внимание!

Работа № 3729. Это ОЗНАКОМИТЕЛЬНАЯ ВЕРСИЯ дипломной работы, цена оригинала 1000 рублей. Оформлен в программе Microsoft Word. 

Оплата. Контакты.

Расцвет политической и военной карьеры Черчилля начинается с 10 мая 1940 года, когда он становится главой национального правительства и одновременно министром обороны, лидером палаты общин, а с конца года — и лидером консервативной партии, сосредоточив в своих руках главные рычаги мобилизации страны на решительное ведение борьбы с гитлеровской Германией. Придя к власти в труднейший для Англии момент (ей угрожало вторжение немецких войск), Черчилль сумел коренным образом изменить положение — победоносная коалиция, в составе которой находилась Великобритания, нанесла сокрушительное поражение Германии.

В активе премьер-министра — участие в многочисленных международных конференциях, в переговорах и переписке с руководителями США и СССР. В августе 1942 г. и октябре 1944 г. он встречался в Москве со Сталиным; неоднократно пересекал Атлантику для встреч с Ф. Рузвельтом. Черчилль принимал самое активное участие в судьбоносных Тегеранской конференции 1943 г. и Крымской конференции 1945 г., а также уже послевоенной Потсдамской конференции 1945 г. 8 мая именно Черчилль сообщил соотечественникам о полной капитуляции Германии. Во время войны и после ее окончания Черчилль не переставал доказывать необходимость тесных связей Великобритании с Америкой, особой ответственности англосаксов за будущее мира.

Выступление Черчилля по лондонскому радио вечером 22 июня 1941 г. в поддержку Советского Союза, заключения союзного договора с СССР в мае 1942 г. и другие шаги отобразили трезвое понимание им государственных интересов Великобритании в процессе борьбы с общим врагом. Однако «периферийная» стратегия Черчилля — затягивание открытия второго фронта в Западной Европе, перенос военных действий в район Средиземноморья, а также его стремление в конце войны ограничить рост влияния СССР и сферы его интересов серьезно осложнили англо-советские отношения.

2. Геополитическая стратегия У. Черчилля в отношении Германии и США

Трагедия Второй мировой войны стала следствием титанических усилий разных стран в борьбе за мировое господство. Британцы использовали свою традиционную стратегию: разделение континентальной Европы и контроль морских путей. Беспрецедентное решение Черчилля объединиться с США, более сильным из противников, против Германии, более слабого, было сделано в расчёте на то, что это единственный способ, позволяющий Британской империи остаться лидирующей мировой силой.

Это был первый случай в истории дипломатии британской политики баланса сил, когда она объединялась с сильным врагом против слабого. Такая стратегия была весьма рискованной. Но Черчилль и его союзники из «Круглого стола» были реалистами. Они понимали, что империи приходит конец, и она может поддерживать своё могущество только неявно, через «личные отношения» с Вашингтоном. Однако «личные отношения» между Черчиллем и Рузвельтом весьма осложнились благодаря тому, что США сами смогли стать лидирующей мировой силой.

Элита США, сплотившаяся вокруг Рокфеллера и Уолл-Стрит, уже провела внутренние обсуждения и договорилась, что все потенциальные европейские конкуренты должны быть уничтожены во взаимной бойне. Целью было уничтожение, прежде всего, возможностей немецкого Третьего Рейха, который неизбежно заполнил бы вакуум силы в Центральной Европе, возникший из‑за ослабления Франции и её союзников.

Рузвельт поддерживал секретную переписку с Черчиллем задолго до вступления США в войну в декабре 1941 года. Черчилль, со своей стороны, будучи умелым проводником имперских интересов Британии, манипулировал своими связями с американским президентом, чтобы получить максимум выгоды для Англии, стремящейся начать открытую войну на континенте.

Чемберлен и Черчилль были едины в стратегически важном вопросе: угроза британским интересам со стороны антигитлеровской оппозиции в армии, среди бюрократии и промышленников была ничуть ни меньшей, если не большей, чем со стороны самого Гитлера. Это, как пояснял Черчилль, вытекало из факта, что оппозиция, избежав разрушительной войны, возродила бы экономическую мощь Германии, обеспечив ей доминирующее положение на европейском континенте[10].

Советник по Британии при МИД Риббентропа Фриц Гессе отстаивал идею, что до тех пор, пока Германия претендует на доминирование в Евразии, она будет оставаться основным стратегическим оппонентом британской геополитики. Предотвращение подобного доминирования, военным или экономическим путем, являлось ядром британской геополитической доктрины задолго до того, как сэр Халфорд Макиндер в 1904 году разработал свои тезисы о «Сердце мира».

Как полагали Черчилль и британское высшее командование, немецкая оппозиция внутри Вермахта и промышленности – Крупп, Тиссен и немецкие банки во главе с «Дойче Банком» – представляли для Англии всего лишь более «мягкую» версию той же самой геополитической реальности: немецкого доминирования в центрально-европейском «жизненном пространстве» посредством экономического «мирного проникновения».

С точки зрения окружения Черчилля в Британии «добрая Германия», доминирующая на евроазиатском экономическом пространстве, представляла бы гораздо большую угрозу британской имперской мощи, чем Германия нацистская. Британская геополитика никогда не была сентиментальной. Как сказал лорд Палмерстон около столетия назад во время дебатов в парламенте Британии: «У нас нет ни вечных друзей, ни вечных врагов. Вечны и неизменны только наши внутренние интересы, и наш долг – следовать им. У Британии не может быть друзей – только интересы» [11].

Фриц Гессе был хорошо знаком с идеями Макиндера и даже цитировал его для подтверждения собственных слов. Он понимал движущие мотивы англосаксонской и американской геополитики. Гессе подчеркивал, что крайняя недостаточность понимания этих мотивов континентальными державами Европы, и в большей степени Германией, в течение всего предыдущего века вызывала войны из‑за просчётов. Фактом являлось то, что ни Британия, ни впоследствии Америка не позволяли никакой европейской континентальной державе доминировать на евроазиатском континенте. И точка. Как написал Макиндер в своём эссе в 1919 году: «Кто владеет Восточной Европой, тот управляет «Сердцем мира»; кто владеет «Сердцем мира», тот управляет «Мировым островом»; кто владеет «Мировым островом», тот управляет миром» [12].

Британская политика хотела предотвратить немецкое доминирование в Центральной Европе, возникавшее после завершения строительства железной дороги Берлин-Багдад через Турцию и это диктовало потребность скорой войны в Европе в августе 1914 года. В 1939 году эта же политика, изложенная в аксиомах Макиндера, привела к роковому решению вступить в войну против гитлеровской Германии. В этот момент политика Британии на высшем уровне сместила акцент с политики умиротворения на подготовку к войне с Германией.

Для Гитлера пакт со Сталиным был циничным ходом с целью выиграть время перед неизбежным военным вторжением в СССР. Для Сталина это был такой же циничный прагматичный шаг, дававший время перевооружить армию и подготовить государство к надвигающейся войне. Для Британии это была геополитическая неудача, хотя и временная. Англия оказалась полностью отрезанной от всех своих союзников в континентальной Европе, которые имели бы силы и возможность вести большую часть войны с Германией вместо неё. И не было ни одного союзника, который мог бы вести войну совместно с ней, как это делала Франция в 1914 году. В то же время Черчилль знал, что США ещё слишком далеки от идеи посылать свою молодежь на смерть в очередной европейской войне.

Почему же тогда Уинстон Черчилль, став премьер-министром Британии в мае 1940 года не сделал ничего, чтобы поддержать антигитлеровскую оппозицию в Германии? Всё-таки он был главным противником политики умиротворения Чемберлена. А ведь такая поддержка со стороны британского премьер-министра возникающей антигитлеровской оппозиции на этом самом раннем этапе войны в Европе могла не только критически ослабить, но и вообще предотвратить, военную угрозу Западной Европе, а главное – самой Англии, ввергнув Третий Рейх во внутренний конфликт.

Черчилль очень хорошо понимал важность немецкой оппозиции. Ещё до прихода в Военное правительство Чемберлена в сентябре 1939 года на должность Первого лорда Адмиралтейства Черчилль был хорошо осведомлен о попытках части немецкой элиты избежать войны. Поддержи он всеми силами оппозицию Гитлеру, явно или тайно, он мог бы серьёзно отсрочить неизбежное нападение на Англию. В действительности политика Черчилля была прямо противоположной.

В 1936 году, рассуждая о принципах внешней политики Великобритании, Черчилль заявляет: «На протяжении 400 лет внешняя политика Англии состояла в том, чтобы противостоять сильнейшей, самой агрессивной, самой влиятельной державе на континенте… Мы всегда … объединялись с менее сильными державами, создавали с ними коалицию и таким образом наносили поражение и срывали планы континентального военного тирана, кем бы он ни был, во главе какой бы страны ни стоял… Политика Англии совершенно не считается с тем, какая именно страна стремится к господству в Европе. Дело не в том, Испания ли это, французская монархия, французская империя, германская империя или гитлеровский режим. Ей безразлично, о каких правителях или странах идет речь… Поэтому нам не следует бояться, что нас могут обвинить в профранцузской или антигерманской позиции. Если бы обстоятельства изменились, мы в такой же мере могли бы занимать прогерманскую или антифранцузскую позицию». И этот же самый Черчилль жестко критикует политику умиротворения Гитлера правительством Чемберлена, ставшего премьером в 1937 года, Мюнхенский сговор, выступает за активное противодействие перевооружению Германии.

В первые годы Второй мировой войны положение Великобритании было таково, что она не могла противостоять Германии, быстро вбиравшей в себя всю мощь континентальной Европы. Премьер-министр (с 28 мая 1937 по 10 мая 1940-го) Чемберлен и его ближайшие сподвижники были готовы на все, лишь бы избежать реальной войны.

Став новым премьером, Черчилль повел себя принципиально по-иному. Однако вопрос о его политической линии достаточно сложен и противоречив. Ясно, что он был намного более широко мыслящим и осведомленным (сэр Уинстон умел собирать информацию) правителем, нежели Чемберлен, что нашло выражение, в частности, в его изданном в 1948 — 1953 пространном сочинении «Вторая мировая война», которое в 1953-м было удостоено Нобелевской премии по литературе (хотя особыми собственно литературными достоинствами его сочинение едва ли обладает).

Конечно же, Черчилль в своем сочинении всячески выпрямил и приукрасил свою политическую линию, утверждая, например, что он всегда был непримиримым противником Гитлера и нацизма вообще и при любых условиях боролся бы не на жизнь, а на смерть с Германией.

Между тем в 1937 году, когда суть нацизма уже вполне выявилась, Черчилль писал: «Некоторым может не нравиться система Гитлера, но они тем не менее восхищаются его патриотическими достижениями… Если бы моя страна потерпела поражение, я надеюсь, что мы должны были бы найти такого же великолепного лидера, который возродил бы нашу отвагу и возвратил нам наше место среди народов» [3].

И американский биограф Черчилля Эмрис Хьюз утверждал еще при его жизни, в 1955 году (и никаких опровержений не последовало), что тот едва ли когда-либо серьезно беспокоился по поводу идеологических концепций Гитлера или его антидемократической политики.

О том, с чем не хотел примириться Черчилль, он сказал в своей парламентской речи в октябре 1938 года: «Я нахожу невыносимым сознание, что наша страна входит в орбиту нацистской Германии, подпадает под ее власть и влияние, и что наше существование начинает зависеть от ее доброй воли или прихоти».

Весь, как говорится, ужас положения заключался в следующем: Черчилль прекрасно отдавал себе отчет в том, что, оставаясь в одиночестве, Англия обречена на неминуемое и быстрое поражение. Отдавала себе в этом отчет и правящая верхушка Великобритании в целом. Впервые за несколько столетий гордая империя не могла рассчитывать на победу в войне и потому была, в общем, готова согласиться на мир и союз с Германией (в чем был уверен Гитлер).

Черчилль встречался с большинством представителей высшей иерархии оппозиции, включая Эвалта фон Кляйст-Шмензина, померанского юнкера-аристократа, бывшего двоюродным братом и сотрудником генерала Эрвина фон Кляйста.

Черчилль летом 1938 года приглашал фон Кляйста в своё поместье Картвел на юге Лондона для обсуждения ситуации в Германии. Спустя год, в августе 1939 года накануне немецкого вторжения в Польшу Черчилль проводил собрание в Лондоне, организованное немецкой контрразведкой в лице адмирала Вильгельма Канариса, на котором присутствовал соратник фон Кляйста по оппозиции Фабиан фон Шлабрендорф. Черчилль отлично знал, насколько серьёзна и сильна была оппозиция Гитлеру.

Существует ложное представление, согласно которому Великобритания чуть ли не с самого начала Второй мировой войны имела мощного и верного союзника в лице США. Между тем достаточно познакомиться с неофициальной перепиской Черчилля и Рузвельта в 1939 — 1941 годах (значительная часть ее была опубликована в сочинении Черчилля «Вторая мировая война»), дабы убедиться, что США только предоставляли Великобритании не очень значительную материальную помощь, но категорически отклоняли любые предложения о своем реальном или даже хотя бы официально-символическом участии в войне. Лишь после внезапного нападения Японии на крупнейшую военно-морскую базу США Перл-Харбор 7 декабря 1941 года (то есть почти через полгода после начала войны между Германией и СССР-Россией) произошел резкий сдвиг, и 11 декабря США и Германия объявили войну друг другу; в высшей степени показательно, что на следующий же день, 12 декабря, Черчилль отплыл на линкоре «Дьюк оф Йорк» в США для переговоров с Рузвельтом. Но только почти через год, 8 ноября 1942 года, войска США высадились, в Северной Африке (кстати, высадились уже после 23 октября, когда английские войска разгромили «Африканский корпус» Роммеля), а еще восемь месяцев спустя, 10 июля 1943-го, — в Сицилии, то есть уже на территории Европы.

И едва ли есть основания сомневаться, что в 1940 — 1941 года США ни при каких обстоятельствах не оказали бы собственно военной поддержки Великобритании. Британский историк Лиддел Гарт, стремившийся к действительной объективности, писал в 1970 году, что только начавшееся 22 июня 1941 года нападение Германии на СССР «позволило Англии выйти из положения, которое казалось безнадежным». Всякий иной вариант развития событий, утверждал Лиддел Гарт, «должен был логически привести сначала к истощению ее (Великобритании) сил, а в конечном итоге к полному поражению, даже если бы Гитлер и не пытался быстро завоевать остров путем вторжения». Соединенные Штаты могли бы «подкачать воздух», чтобы дать возможность Англии «удержаться на плаву», но это только продлило бы агонию, но не позволило бы избежать печального конца.

Черчилль значительно ранее — не без проницательности — полагал, что Германия нападет не на Великобританию, а на СССР (в своем сочинении он, обращаясь к опыту истории, напоминал, что ведь и Наполеон, захватив основную территорию континентальной Европы, напал затем на Россию, а не на Великобританию),- но все же, как признался сэр Уинстон, «это, казалось мне, слишком хорошо, чтобы быть истиной»[3].

Разумеется, и Черчилль, и другие в то время официально уверяли, что интенсивно готовятся воевать против Германии вместе с Россией, и эти дипломатически-пропагандистские уверения до сих пор тяготеют над умами многих историков.

3. Позиция Черчилля в отношении СССР. Причины изменения политики в отношении России

Следует отметить, что двойственная позиция У. Черчилля в отношении СССР вызывала у многих некоторое недоумение. Ведь именно Черчилль был автором той политики, которую впоследствии осуществлял Чемберлен, и именно Черчилль в 1930-е гг. был самым яростным оппонентом премьер-министра. Один из основных и непримиримых организаторов интервенции, стремившейся, по его собственным словам, любой ценой «задушить большевиков в колыбели», теперь, защищая Союз с ними, вступал в прямой конфликт с правительством. «Я прошу правительство Его Величества утвердить в своих головах эти простые истины, — говорил Черчилль. — Без эффективного фронта на востоке не может быть никакой эффективной защиты наших интересов на западе, а никакого эффективного фронта на востоке не может быть без России»[3]. Ни одна из популярных газет не поместила тогда у себя этой речи, зато речи премьера Чемберлена излагались довольно полно. «Ивнинг стандарт» разорвала контракт с Черчиллем, поскольку (объяснил редактор) «ваши взгляды на внешнюю политику совершенно очевидно противоречат взглядам нации».

В чем же причина, заставившая Черчилля кардинально поменять свое отношение к Советской России? Наиболее популярные версии свидетельствуют, что с 1935 для Черчилля Германия представляла большую угрозу, чем Советская Россия, и Черчилль использовал антифашистскую и воинственную риторику в борьбе за власть. Этих версий, в частности, придерживается Э. Хьюз: «Весьма вероятно, что политическая амбиция была важнейшим фактором, который привел к тому, что Черчилль превратился в одного из упорных противников Гитлера и сделал попытку поднять Англию против нацизма… Его антагонизм в отношении Гитлера был порожденный страхом, что Германия при нацистах может стать слишком мощной и бросить вызов английской гегемонии в Западной Европе. Этот антагонизм объяснялся убеждением Черчилля, что, поднимая Англию против Гитлера, он сможет снова завоевать какой-нибудь правительственный пост»[1]. Чемберлен вообще считал, что воинственные речи У. Черчилля служат лишь одной цели-борьбе за власть.

На практике позиция У. Черчилля отличалась от политики Чемберлена тем, что первый делал ставку на Германию, а второй на Россию. У. Черчилль считал войну неизбежной, как и Чемберлен, хотел, чтобы эта война грянула на Востоке. Никаких мыслей о каких-либо равноправных, ровных отношениях с Россией, тем более советской, у Черчилля не было и в помине. Только прагматизм, традиционные интересы Британской империи и своего класса любой ценой. Отношение Черчилля к России передают слова его сторонника Ллойд Джорджа: «Уже много месяцев мы занимаемся тем, что смотрим в зубы этой могучей лошади, которая досталась нам в подарок» . Именно на шее этого дармового коня, которого, не жалея сил, они же пытались задушить, Англия и Франция хотели уехать из этого ада, который сами же создали в Версале.

У Черчилля был достаточный опыт со времен Первой мировой войны. Черчилль и Ллойд Джордж в отличие от Чемберлена почувствовали на себе и знали сокрушительную мощь немецкого вермахта. Они понимали, что Германия представляет для Англии гораздо большую угрозу, чем большевизм. Свежи были и воспоминания о том, как Россия проиграла в Первой мировой, поставив под угрозу поражения Западный фронт. Не зря Черчилль убеждал Майского: «Слабость России была бы фатальной для безопасности Британской империи. Нам нужна сильная Россия. Нам больше всего нужна сильная Россия». Именно исходя из этих соображений, У. Черчилль рассчитывал если не избежать войны, то начать ее, можно сказать, для того чтобы иметь больше шансов на победу над Германией с минимальными потерями.

Война Германии с Россией отвечала основополагающим принципам политики У. Черчилля, говоря о которых Бродрик однажды заметил: «Черчилль пришел в палату общин для того, чтобы проповедовать империализм, но он не готов нести бремя расходов, которые накладываются проведением империалистической политики … Это наследственное желание вести дешевую империалистическую политику» [1]. А. Вандам еще в 1912 г. назвал эту политику «изящным деспотизмом Англии» . Английский историк Р. Родс-Джеймс отмечал: «Империализм Черчилля носил по существу националистический характер. Империя была инструментом, который обеспечивал Британии мировые позиции, которых в противном случае не было бы» [1].

4. Дипломатия послевоенного периода. Фултоновская речь

Международная обстановка после Второй мировой войны была довольно запутанной и неопределенной. Формально антигитлеровская коалиция сохраняла свое существование. На практике же противоречия между СССР и его западными партнерами углублялись. Сталин претендовал на главную роль, постоянно подчеркивая, что как главный победитель фашизма и главный пострадавший от него СССР имеет больше прав в решении вопросов послевоенного устройства, особенно в Европе и Азии. Происходило активное расширение коммунистического влияния в странах Восточной Европы, а также рост влияния коммунистов в Западной Европе. В Греции шла гражданская война между коммунистами и антикоммунистическими силами.

В то же время на Западе в широких массах, а также в либеральных и социалистически настроенных кругах сохранялась уверенность, что дружеские и союзнические отношения с СССР, сложившиеся во время войны, можно будет сохранять и дальше. Претензии СССР в этих кругах рассматривались как законная забота о собственной безопасности, а также необходимость компенсации за страдания и жертвы, понесенные советскими людьми во время войны.

Черчилль, будучи изначально последовательным антикоммунистом, относился к этим тенденциям с большим недовольством. Он понимал, что Великобритания, которая была до войны главной европейской державой, больше такой не является. Терять этот статус ему очень не хотелось. Страны Западной Европы, разоренные войной и сами, находясь под сильным коммунистическим влиянием, не смогли бы эффективно противостоять экспансии СССР. Остановить Советский Союз могли только США, наименее пострадавшие от войны и обладавшие в то время монополией на атомное оружие. Неспроста свою первую внешнеполитическую речь в качестве лидера оппозиции в ноябре 1945 г. Черчилль посвятил «важным проблемам наших отношений с Соединенными Штатами»

В США тем временем все больше набирала силу своего рода публичная дискуссия о том, не будет ли правильным поделиться секретом ядерной бомбы с СССР. Администрация придерживалась противоположной позиции. «Хотя многие считают, — говорил Даллес, — что наши отношения с Россией станут лучше, если мы передадим им секрет бомбы, я знаю, что, если мы сделаем это, Советский Союз будет считать, что мы немного слабоумны. Никогда со стороны Советского Союза не поступало просьб поделиться нашим секретом, потому что в противоположной ситуации, они сами никогда бы не поделились этим секретом с нами «. Однако многие были сторонниками передачи союзникам по антигитлеровской коалиции секретной информации и наверняка нельзя было сказать, кто победит.

Это совершенно не устраивало Черчилля, при политической поддержке которого проходили британские исследования в области создания атомной бомбы, а в 1943 г. он дал согласие на включение английской исследовательской группы в проект «Манхэттен». Будучи частным лицом, он не мог непосредственно участвовать в решении этого вопроса и единственный путь, который оставался в его распоряжении, был оказать влияние на общественное мнение США. Этим отчасти объясняется резкий тон его фултонской речи.

Атомные бомбардировки Японии нанесли значительный ущерб международной репутации США. «Я боюсь, что у нас очень немного реальных друзей в мире, — признавался Д. Ф. Даллес. — Было время, когда у нас было больше друзей, чем у кого бы то ни было. Сегодня же наше влияние базируется на производственных возможностях, все пытаются получить материальные продукты, которые мы производим. Это ставит нас в очень опасную и уязвимую ситуацию». Поэтому Черчилль рассчитывал, что идея альянса англоязычных стран может быть положительно воспринята американской политической элитой.

Очевидная линия англо-саксонских сил, становится яснее при ознакомлении с подлинной историей переговоров по рассекреченным архивам: категорически не пустить СССР на Балканы с тем, чтобы граница геополитической зоны безопасности отделяла СССР от Балтики на Юге и ни в коем случае не столкнулась со Средиземноморьем, то есть не стала меридиональной системой «от моря до моря», о которой писал В.С.Семенов — Тян-шаньский, а заворачивала к Черному морю, которое должно было быть политически и в военных параметрах отделено от Южной Европы, так чтобы Запад контролировал все Средиземноморье с черноморскими проливами.

Поражает сам объем границ, отражающий самые тонкие и самые жестокие споры по вопросам присутствия и доступа к Средиземноморью, а именно, о формах опеки и судьбе бывших итальянских колоний, дунайском судоходстве и географическом ареале и статусе Триеста — крошечного пункта на карте Европы.

Вопреки клише, союзники России, как и в Первой мировой войне, не отводили к ее «зоне безопасности» ничего на северо-запад от тех рубежей, на которых она и так до начала ХХ века была главной региональной державой. Вакуум на Юге — в регионе проливов и стыка цивилизаций, создаваемый в начале века разгромом Австро-германского блока и окончательным распадом остатков Оттоманской империи, а в 1945 году — разгромом фашистской Германии, должен был быть заполнен неподконтрольными или соперничающими с СССР силами, пока они не будут структурированы в новые конфигурации — НАТО.

Великобритания и США отказывались признавать правительство Венгрии, Румынии и Болгарии как якобы созданные недемократическим путем, легко «сдав» Польшу и Чехословакию, хотя оснований для этого было, по мнению многих, куда меньше — в отличие от Польши это были «виновные» — «сателлиты Германии», и в их отношении СССР — «оккупирующая» держава-победительница имела куда больше моральных и политических прав обеспечивать «дружественное» правительство. За этим стояла проблема «международных водный путей» – проблема Дунайского судоходство, т.е. требование полностью интернационализировать Дунай.

Также развивались события вокруг «восточного вопроса». Стало известно, что СССР собирается пока вывести лишь часть войск из северного Ирана, а также вновь поставить вопрос о возвращении Карса и Ардагана,и о совместном советско-турецком контроле Пролива. Заметим, что еще в Тегеране, в ответ на прощупывание Сталиным отношения Британии к советской базе в Дарданеллах, Черчилль взамен сам предложили и обещал Сталину обязательно пересмотреть в пользу СССР Конвенцию о Черноморских проливах Монтре 1936 г. В 1945 году Великобритания уже жестко охраняла «восточный вопрос» как и перед Первой мировой войной.

Продвижение СССР вглубь Европы до Берлина не рассматривалось англосаксами как особенная угроза, но попытка восстановить условия Инкяр-Искелесского договора 1833 г. — это было неприемлимо как и сто пятьдесят лет назад!

Точкой отсчета, моментом начала «холодной» войны исследователи международных отношений традиционно считают речь, которую произнес старый недруг Союза и ярый антикоммунист Уинстон Черчилль. 5 марта 1946 в американском городе Фултон, расположенном в штате Миссури, экс-премьер Великобритании выступал в спортзале Вестминстерского колледжа перед двадцатью тысячами зрителей. В зале также присутствовал президент США Трумэн.

Фултонская речь Черчилля оказалась пророческой, став краеугольным геополитическим фактом международных отношений. Историки холодной войны следующих поколений, а именно Уолтер Лафибер и Даниэл Ерґин, пытались ответить на вопрос: Черчилль просто предусмотрел новую геополитическую ситуацию или его провокационная Фултонская речь сама привела к идеологическому разделению Европы, ускорив кристаллизацию границ? Из опубликованных мемуаров самого Черчилля следует, что он отнюдь не был сторонним наблюдателем, которому было все равно как сложится судьба «восточных государств Европы», он активно помогал делить континент и развешивать занавес. Еще в 1944 году, за два года перед тем, как Черчилль в сопровождении Гарри Трумэна отправился в Фултон предупреждать мир о коммунистических сумерках, он встретился в Москве со Сталиным, чтобы договориться о послевоенном разделе сфер влияния в тех же «восточных государствах». На листе бумаги Черчилль предложил Сталину 90% Румынии, 75% Болгарии, 50% Венгрии и Югославии, но только 10% Греции с «ее бессмертной славой». Черчилль тогда посоветовал этот лист сжечь, но Сталин предложил сохранить его.

Бывший глава кабинета министров Великобритании говорил в своей речи о проблеме бедности и голода в мире, о целесообразности создания ООН, о необходимости создания вооруженных сил этой организации. Но не это стало главной темой его выступления. Дело в том, что Черчилль, анализируя международное положение после окончания Второй мировой войны, назвал вещи своими именами. По его мнению, предстояло длительное противостояние демократического Запада с тоталитарным Советским Союзом, который имеет агрессивные, экспансионистские устремления. «Мы не можем закрывать глаза на то, что свободы, которыми пользуются граждане во всей Британской империи, не действуют в значительном числе стран; и некоторые из них довольно сильные. В этих государствах власть навязывается простым людям всепроникающими полицейскими правительствами. Власть государства осуществляется без ограничения диктаторами либо тесно сплоченными олигархиями, господствующими с помощью привилегированной партии и политической полиции». Таким образом, Черчилль вполне прозрачно описывал ситуацию в СССР и перспективу создания такой же ситуации в подконтрольных Советскому Союзу государствах.

Известно несколько вариантов речи Черчилля. Кроме заранее розданного репортерам текста, в архиве в Фултоне сохраняется стенографический отчет, сделанный во время самого выступления, а также вариант такой записи с поправками, сделанными позже самими стенографистами. Кроме того, существует текст речи, переданный генералом Вайнахом Британскому информационному агентству за 15 минут до начала выступления самого Черчилля, а также текст, сделанный на основе первоначального звукозаписи.

Речь экс-премьера имела огромный резонанс. Мир впервые услышал выражение «железный занавес». По словам Черчилля, он опустился на Европу на всей территории от Штеттина на Балтийском море до Триеста на Адриатическом. Так политик четко определил сферу влияния Советов и характер их внутренней и внешней политики на, по сути, захваченных ею территориях. «По ту сторону завесы все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы — Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София. Все эти знаменитые города и население в их районах оказались в пределах того, что я называю советской сферой, все они в той или иной форме подчиняются не только советскому влиянию, но и значительному и все возрастающему контролю Москвы … Это не та Европа, ради создания которой мы боролись», — с пафосом провозгласил Черчилль. «Братская ассоциация англоязычных народов», о которой говорил экс-премьер, должна была стать военным союзом, поскольку «на русских ничто не производит большого впечатления, чем сила». Прямо прозвучали слова о превосходстве, которое имеет в своих руках англосаксонский мир в виде атомного оружия.

К тому времени знаменитый британский писатель Джордж Оруэлл уже назвал нарастающую конфронтацию между Западом и СССР «холодной войной», но только публичное выступление Черчилля показало миру, что эта война стала реальностью.

Когда Черчилль прибыл в Нью-Йорк, где у Советского Союза было немало поклонников, полиция едва сдержиала возмущенные толпы. Некоторые члены Конгресса заявили, что они «шокированы» речью Черчилля, а одна нью-йоркская газета назвала ее «объявлением идеологической войны России». Впрочем, правящие круги Соединенных Штатов уже давно имели аналогичную черчиллевской точку зрения. С другой стороны, происходило усиление внешнеполитических позиций СССР. В связи с фултонской речью Черчилля отдел внешней политики ЦК ВКП (б) дал строгое указание «резко усилить работу по разоблачению антисоветских замыслов англо-американцев». Еще раньше, 9 февраля 1946 года, Сталин в своей речи подчеркнул необходимость обеспечить безопасность СССР усилиями советского народа: укреплением бдительности, мобилизацией внутренних ресурсов, ускоренным развитием тяжелой промышленности и наращиванием военного потенциала.

Так сложилась система представлений, характерная для «холодной войны»: глобальное и тотальное противостояние двух сверхдержав, враждебная риторика с обеих сторон. Фултонская речь открыла новую эпоху. Параллельно развивались иранский и турецкий кризисы, не за горами были провозглашение доктрины Трумэна, принятие плана Маршалла и многие другие события из истории «холодной войны».

Заключение

Дальний потомок герцогов Мальборо, английский аристократ У. Черчилль, был самым интеллектуальным государственными деятелем XX века, он олицетворял целую эпоху в британской истории и был самым высокооплачиваемым журналистом своего времени.

Черчилль — блестящий стратег, вышедший победителем двух мировых войн, конструктор танка, один из первых осознавший значимость авиации, политик и историк, родоначальник западноевропейской интеграции. Черчилль в течение длительного времени оказывал сильное влияние на мировую политику. Один из трех лидеров антигитлеровской коалиции, который делал все необходимое для укрепления единства союзников. Единый государственный деятель среди глав крупнейших государств мира, который объявил 22 июня 1941 г. о союзе с Советским Союзом. В конце войны он настойчиво рекомендовал американскому президенту «встретиться с россиянами», чтобы ограничить советское влияние в Центральной Европе. Черчилль предложил идею создания Соединенных Штатов Европы, куда входила бы и Германия. Лауреат Нобелевской премии в области литературы за «высокое мастерство произведений исторического и биографического характера, а также за блестящее ораторское искусство, с помощью которого отстаивались высшие человеческие ценности». Современники сравнивали Черчилля с Цезарем или Цицероном.

Жизнь Черчилля является олицетворением большой политической и гуманистической английской традиции, где честь, совесть и долг перед отечеством доминируют над личными интересами, семейными или другими корпоративными кланами.

Черчилль принимал непосредственное участие в перераспределении сил на международной арене после Второй мировой войны. Несмотря на то, что традиционные отношения США и Великобритании отошли на второй план, после смещения основных внешнеполитических ориентиров США,

Таким образом, следует отметить, что тесное сотрудничество Соединенных Штатов Америки и Великобритании в политической, экономической, военной сферах, а также в области ядерных вооружений сделала обе страны взаимозависимыми до такой степени, что даже открытый конфликт в отношениях между Вашингтоном и Лондоном во время Суэцкого кризиса был ими преодолен. Потерпев немало испытаний, апогеем которых стали вышеуказанные Суэцкий события, «особые отношения» США и Великобритании утвердились и вступили в фазу развития, углубления и совершенствования.

Список использованных источников и литературы:

1. Галин В.В. Политэкономия войны. Заговор Европы. — М .: Алгоритм, 2007- 432 с.

2. Бедарида Ф. Черчилль — М.: 2003 – 457 с.

3. Кожинов В. В. Великая война России. — Изд.: Эксмо, 2005 – 540 с.

4. Реутов Г. Н. Правда и вымысел о второй мировой войне: Изд. 2-е, исправленное и дополненное. М.: «Международные отношения», 1969

5. Роббинс К. Черчилль — М., 1997.

6. Родригес A.M., Пономарева М.В. Новейшая история стран Европы и Америки. XX век — М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 2005. — 463 с.

7. Роуз Б. Черчилль. Бурная жизнь. — М.: 2003 – 438 с.

8. Черчилль У. С. Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии 1897–1900. — М., Эксмо, 2004.

9. Черчилль У. Вторая мировая война. Кн. 1. Т. I-II.— М.: Воениздат, 1991 – 590 с.

10. Энгдаль У. Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века. – СПб.: «Проект «Война и мир», 2011 – 501 с.

11. Churchill W.S. The Second World War. — London-Toronto, Cassell and Co Ltd., 1950.

12. MacKinder, Halford J. The Scope and Methods of Geography and theGeographical Pivot of History.